«Житие Феодосия Печерского»

Феодосий Печерский был известным церковно-политическим деятелем и писателем XI века. В 1108 году он был официально причислен к лику святых, что и побудило Нестора взяться за описание его жития. Точная дата завершения этого труда не известна. В своей работе Нестор использовал легенды, устные рассказы и предания, бытовавшие в Киево-Печерском монастыре, основателем которого был Феодосий.

В литературном отношении это житие — образец жанра. Феодосий с первого своего появления предстает в образе «типичного святого», идеального положительного героя. Сын благочестивых родителей, он уже в раннем детстве поражал всех своим поведением: прилежно посещал церковь, сторонился сверстников, был нетребователен к своей одежде, рано выучил грамоту, и вскоре все были поражены его премудростью.

Так, в духе житийной литературы Нестор излагает обязательную биографию героя. Дальнейшее повествование разбито на ряд небольших рассказов-новелл1, связанных с центральным персонажем: 1) о вознице, который вез Феодосия из Киева в монастырь; 2) об ангеле, который дал Феодосию золотую гривну; 3) о разбойниках, напавших на монастырь Печерский; 4) о бочке, наполнившейся медом во славу Феодосия.

Каждая новелла, по замыслу Нестора, должна была явиться иллюстрацией святости и духовного совершенства Феодосия. Такой способ повествования позволил Нестору показать Феодосия во весь рост как праведника. Портрет святого дан в духе житийной литературы, но за ним просвечивают и реальные черты Феодосия: одетого в ветхую одежду, крайне нетребовательного в пище.

Нестор находит выразительные детали, создающие иллюзию достоверности изображаемого. Монастырская братия — это живые, земные люди с их делами, нравами, характерами. Автор характеризует их быт, общественный труд на строительстве монастыря, хозяйственные заботы, взаимоотношения с мирянами.

Сам Феодосий, с самого начала рассказа о нем, дан в окружении реальных бытовых деталей, создающих в итоге образ сурового и деятельного игумена. Он все дни трудился: «на работу он выходил прежде всех, и в церковь являлся раньше других и последним из нее выходил», с радостью помогал пекарям месить тесто или выпекать хлебы, носил из колодца воду, сам рубил дрова. На слова келаря Федора: «Прикажи, чтобы кто-либо из свободных монахов пошел и приготовил бы дров сколько нужно» – блаженный ответил: «Я свободен, я и пойду», «взял топор и начал колоть дрова».

Нестор создает образ подвижника-аскета. Как аскет, Феодосий носит на теле власяницу, спит «на ребрах своих», облекается в «свиту худу». Автор отмечает, что «одеждой ему служила власяница из колючей шерсти, а сверху носил другую свиту. Да и та была ветха».

Нестор подробно описывает духовные качества игумена, воссоздавая его психологический портрет. Он был прост, отличался святостью души, смирением и необыкновенной кротостью, с радостью выслушивал слова укоризны. «Был он заступник вдов и помощник сирот».

Психологический портрет Феодосия дополняет и описание его смерти, раскрывающее могучий дух игумена. Его трясет в ознобе, он пылает в жару, уже совсем обессилел, лишился дара речи, но собирается с силами и трижды призывает к себе братию, находя для нее слова утешения. Смерть Феодосия психологически мотивирована. Почти умирающий, «...он встал и склонился ниц, моля со слезами милостивого Бога о спасении души своей, всех святых призывая на помощь». Нестор пишет: «И снова, помолившись, лег на постель свою, и немного полежав, вдруг взглянул на небо и воскликнул громко с радостным лицом: “Благословен Бог, что так свершилось: вот уж не страшно мне, но радуюсь я, что отхожу от света сего!”»2. Автор заключает: «и можно думать, что сказал он так, увидев явление некое, потому что потом выпрямился, вытянул ноги, и руки крест накрест сложил на груди, и передал святую душу свою в руки божьи, и приобщился к святым отцам». «А благоверный князь Святослав, — пишет Нестор, — который находился недалеко от монастыря блаженного, вдруг увидел, что огненный столп поднялся до неба над тем монастырем»3.

Нестор заостряет внимание и на духовной эволюции героя, проводя его через череду жизненных перипетий (изнурительный труд и аскетизм, деспотизм матери, побег из дома и скитания), начиная с божественного предназначения Феодосия-ребенка до становления идеального положительного героя, «избранника Божия».

При этом особая роль отводится драматической коллизии: столкновению матери с сыном.

Согласно правилам литературного этикета, регламентировавшего изображение героев в литературе Древней Руси, образ святого требовал обязательного присутствия противоположного ему персонажа. Нестор противопоставил Феодосию его мать — воплощение материального, земного начала. Эта сильная мужеподобная женщина буквально одержима любовью к сыну, и чрезмерная любовь являлась источником постоянных столкновений между ними. Стремление сына посвятить себя служению Богу наталкивается на жестокое сопротивление матери. Она, как подчеркивает автор, уговаривает Феодосия отказаться от своих стремлений «то ласково, то угрозами, а иногда и побоями». В гневе мать хватает его, вцепляется в волосы, щиплет, швыряет на землю, топчет ногами, привязывает, запирает, сковывает ноги и бьёт его, пока не изнемогает сама.

Автор описывает ярость, охватившую женщину, и это не просто абстрактное чувство носительницы зла, жестокости. Нестор подчеркивает, что это выражение человеческих чувств матери, воплощение земного, материального начала. Мать «бьет себя в грудь», «горько плачет», для нее невозможно расставание с сыном. «Не могу жить, не видя тебя», — говорит она сыну, призывая его вернуться домой. Однако признание матери не может поколебать стремление Феодосия служить Господу, он молится за нее, призывая к покаянию, смирению и служению Богу. Психологический конфликт оттеняет характеры героев, углубляет нравственно-психологическую ситуацию, высвечивает их этические идеалы, например, неизменность чувств и поступков Феодосия как «избранника Божия». В итоге мать и сын обретают согласие в служении Богу.

Образ матери, запечатленный Нестором, свидетельствует о пробуждении интереса к человеку, его чувствам, миру душевной жизни в древней литературе.

«Житие Феодосия Печерского» содержит богатый материал, повествующий о жизни Руси XI века, о монастырском быте, хозяйстве, о взаимоотношениях игумена и князя. Перед нами житийная повесть, состоящая из отдельных эпизодов, объединенных образами главного героя и автора-повествователя в одно целое. Она характеризуется патриотическим пафосом. Этот памятник древнерусской письменности послужил образцом для создания житийных произведений в последующие эпохи.

Житие Феодосия Печерского — памятник древнерусской литературы, написанный преподобным Нестором Летописцем. Существуют различные датировки написания Жития: 1080-е годы (исходя из описания ряда событий произведение было написано не позднее 1088 года[1]) или начало XII века.[2] Памятник рассказывает о жизни игумена Киево-Печерского монастыря преподобного Феодосия, начиная от его рождения, прихода в монастырь до игуменства и смерти.

По мнению филолога-медиевиста Творогова О. В.:

Ряд сюжетных мотивов «Жития» заимствованы Нестором из переводных агиографических памятников (патерики, Жития Евфимия Великого и Жития Саввы Освященного), но отмечают лишь сходство ситуаций так как повествование Нестора не является агиографически шаблонным.[2] Написанное им «Житие» имеет динамичный сюжет и лишено традиционных для данного жанра риторических рассуждений.[4]

Нетрадиционно для житийной литературы представлен образ матери Феодосия. Нестор, называя её благочестивой, тем не менее приводит рассказ как она сопротивлялась аскетизму и благочестию сына: избивает его, сажает на цепь, срывает с него вериги, объявляет награду за его розыск, когда Феодосий уходит в монастырь. Сложным показан и характер самого Феодосия — описываются его традиционные для монахов добродетели (кротость, трудолюбие, смирение плоти, милосердие), но когда Святослав изгоняет с великокняжеского престола своего брата Изяслава, то Феодосий показан уже активным участником политической борьбы и своими речами смело обличает Святослава.

Житие описывает также быт раннего периода существования Киево-Печерского монастыря, при этом монахи показаны вполне земными людьми: им порой трудно жить с суровым монастырским уставом, некоторые уступают своему игумену в трудолюбии, смирении и благочестии.

Житие вошло в Киево-Печерский патерик в получило начиная с XV века в его составе широкое распространение в древнерусской книжности. Отдельных списков Жития сохранилось немного, древнейший находится в составе Успенского сборника XII—XIII веков (хранится собрании Государственного исторического музея).